Стратегия: Русский Союз - Страница 108

108

— Но ведь можно же тихонько, — проникновенно сказал он.

— Да нельзя тихонько, поверь! Заявку подам, кадры обязательны будут знать. Сотников же, вообще… даже думать не хочу, знаю, как он отреагирует.

Я не стал говорить страдающему отцу о самом, в данном случае, опасном моменте: так ведь и сам могу привыкнуть. Начну пробивать всех подряд для знакомых и просто "хороших людей", проверять всякую "бытовку", по каналу запрашивать документы по поводу и без. Чем-то это похоже на торговлю компроматом.

— Короче, что можно Государству, то нельзя в частном порядке.

Видя, как расстроился будущий тесть, я поспешил добавить:

— Давай сделаем так. Я сам поговорю с претендентом, запиши имя-фамилию. Клянусь, и время выберу, и слова нужные. Приеду, побеседуем неспешно. Поверь, разберусь, что за человек и с чем тестю его на завтрак рубать приятней. Если есть гнилое, если мне хоть что-то не понравится, я тебе сразу скажу. Да и ему дам понять, что случай тут особый, я же всё понимаю, Семён… По рукам?

— Добро, — молвил мастер, и мы пожали руки.

Проводив глазами ремесленника, я постоял немного, потом пошёл к машине.

— Что он там хотел, шериф? — нисколько не сомневаясь в уместности вопроса, спросил Монтана. Диспетчерский драйвер, чё там.

— Рули давай, — резко обрезал я болтуна. — Государственная тайна. Если скажу, придётся тебя навеки сослать в Тёмные Земли. Ты бы лучше коврики помыл, что ли… И не сигналь так больше! Возьму канцелярский дырокол, и нахреначу тебе в права сразу двенадцать дыр. Как Смотрящий. Понял?

Просто захотелось, грешен. Вот и скажи таким хоть толику…

Уже отъезжая, я подумал, что не смог выполнить не такую уж и сложную просьбу приличного человека. И это минус текущего дня.

А время-то идёт, надо поторапливаться.

Вскоре после поворота проехали мимо памятника Первому Герою, старику, ценой собственной жизни спасшего семью потеряшек в самые первые и сложные дни.

— Дудни.

Монтана оглянулся, словно желая сказать что-то язвительное, но, увидев моё лицо, передумал, подал сигнал. А за два километра до перекрёстка, где от магистрали к западу уходила дорога на Кордон, с левой стороны я увидел место преступления.

Неизвестные уроды второй раз повалили информационный дорожный щит. Что ж я сюда поехал-то… Потому вот и прилетел: это личное, вызов, если хотите.

О происшествии мне сообщили по рации, Потапов на Кордон катил, заметил непорядок, сразу и доложил. Мужики с Кордона сразу поставили караул — двух молодых огольцов с помпами, чтобы они берегли улики и прочее, но я непродуманный приказ сразу отменил. Кто его знает, чьих это рук дело. Тут, может, тяжелые бойцы из мангруппы Гонты потребуются. Хотя и панацва с Кордона — те ещё индейцы, не советую с ними связываться. Тем не менее, караульщиков отозвали, теперь мальчишке смотрят за местом в бинокль, от перекрёстка, это нормально, участок прямой, всё видно.

Федя сам предложил свою помощь, и я в эту возможность сразу вцепился.

Лучше Потапова у нас следопытов нет, это я вам говорю. Будучи отчасти таёжником, тему знаю и могу заявить авторитетно. Из числа охотников тоже спеца найти можно, конечно, но не такого уровня. Ещё Кастет умеет следы читать, да и Монгол тоже, и всё равно — Фёдор в этом деле вне конкуренции. Но Потапов все последние дни плотно занят, и даже буквально "расписан по секундам". Спасатель находится в низком старте, последние дела мужик доделывает, как тут отвлекать? Но, раз уж он сам такое предложил — извиняйте, я не виноват. Воспользуюсь на всю катушку.

— Потапов здесь? — крикнул я мальчишкам.

— Здеся, дядь Петь! С Олькой Лунёвой о чём-то гутарят!

— А вот этого я у тебя не спрашивал, Пров, гоняй коров… Береги язык, не болтай лишнего впёрёд вопроса… Болтуны. Держите вот, слоек вам захватил от Павидлы, вроде даже тёплые. Никто к знаку не подъезжал?

— Не, никого не было. Спасиб, дядь Петь!

Откидываясь на сиденье, я услышал, как зашипела рация — докладывают на Кордон. Молодцы.

Потапов, стоя у своего знаменитого на всю Россию чёрного мотозверя, ждал меня рядом с ближним к дороге домом посёлка.

— Салам, Маккена!

— Нани торова, Спасатель, — ответил я по-ненецки.

Традиция у нас такая сложилась: приветствовать друг друга на разных языках. Федя один из немногих, с кем я общаюсь действительно по-дружески. Классный мужик, цельный, настоящий, жалко, что уезжает.

— Смотри, чем меня вкусненьким угостили! — Федя похлопал рукой по двум полупрозрачным пластиковым канистрам, закрепленным в обширных боковых хромированных проволочных корзинах, где только взял такие багажники.

Канистры отозвались глухо, отвечая, мол, полные мы, полные, чё хлопать-то…

— Пивка нефильтрованного кордоньеры налили. Так что приходи вечером к Юрику, посидим на дорожку с мужиками.

— Зайду, раз такое дело, — сразу согласился я.

— И хорошо. Давай, отпускай машину, шериф, на моём зверюгане поедем. Если своё же постановление о двух ездоках отменишь.

— Отменю, — я легко пошёл на злоупотребление служебным положением. — Мент я или не мент.

Дав Монтане команду на возвращение в Замок, я забрался на заднее сиденье огромного мотоцикла, устроился поудобней, вроде нормально.

— Что, даже к старосте не зайдёшь?

— Не время, Фёдор.

— Тогда погнали. Шлем надевай, шериф.

Но гнать Спасатель не стал, машину повёл аккуратно, без гонки. А пацаны всё глядели нам вслед, и не собираясь никуда уходить с перекрёстка.

— Страхуют! — крикнул Федя назад. — Золотые кадры будут.

108